 |
|
 |
|
Гость программы "Лицом к лицу" Михаил Борисович Пиотровский - директор Эрмитажа, доктор исторических наук, член-корреспондент Российской АН, президент Всемирного Клуба Петербуржцев.
|
 |
- Какое определение нашей жизни Вы, Михаил Борисович, выбрали бы: жизнь трудная, жизнь плохая, жизнь интересная, жизнь хорошая?
- Жизнь обыкновенная.
- Какой у Вас характер?
- Нормальный, добрый.
- Считаете ли Вы себя интеллигентом?
- Я не очень люблю это слово, потому что оно такое специфически Российское и все время произносится либо со знаком плюса, либо минуса. Человек интеллектуального труда - это да.
- Какие черты у других людей Вы особенно цените?
- Отсутствие зависти и злобы.
- Разочаровались ли Вы или нет в демократии и в нынешних переустройствах в России?
- Я не разочаровывался, потому что никаких иллюзий не имел, а тем более никаких иллюзий по отношению к демократии; это один из видов управления обществом, ничуть не лучше других и не хуже.
- Одобряете ли Вы попытки ученых раскрыть геном человека?
- Это не вопрос одобрения или неодобрения, ученые все равно будут это делать. А вот как общество будет это использовать - это уже другое дело.
- Верите ли Вы в Бога?
- Я не верю, я знаю. Это не я придумал, это Юнг сказал.
- Господь, родители или Вы сами играли и играете решающую роль в Вашей судьбе?
- Я знаю, что судьба определяет то, что у меня есть: достижения или нет.
- Слышали ли Вы о существовании радиостанции "ТЕОС"?
- Слышал.
- Есть ли в жизни что-то главное, чему Вас научил Ваш отец?
- Одним словом сказать нельзя, потому что он ничему меня не учил и не наставлял. Он учил меня и моего брата своим, собственно, поведением. Помню, как, так или иначе, поступал отец в разных ситуациях. Сверяю себя с тем, как он делал, и думаю, что я научился неким принципам, которые описать нельзя. Думаю, это и есть то, что называется воспитанием.
- Когда по указу правительства России в 1992 году Вас назначили директором Эрмитажа, что это было лично для Вас - нечто случайное или это был последовательный ход событий?
- Я Вам говорил про судьбу. Я никогда не собирался быть директором Эрмитажа и даже не мог об этом думать, потому что им был мой отец. А думать о том, что отца когда-нибудь не станет - это, в общем, не полагается сыну. Потому это было для меня неожиданно. Я не знаю, какие механизмы сработали. Думаю только, что я одновременно совмещал в себе два таких несовместимых качества : я был чужим человеком, то есть человеком, который пришел со стороны, и нечужим, потому что я вырос в Эрмитаже и хорошо его знаю. Может быть, это определило выбор: чей, не знаю.
- Михаил Борисович, быть директором Эрмитажа, это кем нужно быть, в первую очередь, чтобы деятельность Эрмитажа развивалась: жестким администратором, крупным ученым, влиятельным политиком или кем-то еще, или просто порядочным человеком?
- Прежде всего надо сказать: важно не то, что бы деятельность Эрмитажа развивалась, а то, чтобы он сохранял свою великую роль в русской истории, в русской культуре, в русской духовной жизни. Я думаю, что по европейской традиции директором должен быть ученый, уже как-то себя отметивший в науке, имеющий ученое имя. Это очень важно, потому что человек уже как-то устоявшийся теряет много разных комплексов, мешающих жить в таком богатом мире, которым является Эрмитаж. Ну и, наверное, нужно быть очень открытым к людям и к разным возможностям и к разным интересам.
(Вопрос слушателя)
- В запасниках Эрмитажа есть икона, которая излучает негативную энергетику. Расскажите, пожалуйста, об этой иконе.
- Я не верю, что существуют иконы, которые излучают отрицательную энергетику. Есть одна из икон, о которой существует легенда, что кому-то стало от нее плохо, я в это тоже не верю. К сожалению, на всякий случай, пришлось икону убрать из экспозиции, чтобы кто-нибудь не пришел и не стал рубить ее топором. На всякие произведения искусства, а икона, кроме того, что она есть икона, еще является и произведением искусства, могут быть разные реакции людей, потому что все- таки искусство проникает в души.
(Вопрос слушателя)
- Михаил Борисович, я читал в одной статье, что якобы в 1920 году проданы были не подлинники из Эрмитажа, а хорошо сработанные копии, и что, если запад узнает об этом, то будет скандал. Правда это или нет?
- (Смеется) Я был бы очень рад, если бы это было так, но, к сожалению, это не так. Проданы были подлинники, они тщательно отбирались профессионалами.
- Михаил Борисович, скажите, а Эрмитаж, как крупнейший музей, через свои выставки может каким-то образом воздействовать на мировоззрение граждан в вопросе религиозных отношений?
- Не только может, но и должен! Это как раз и есть одна из общественных и социальных задач культуры, вообще, и музеев, в частности. В том числе и Эрмитажа! Все выставки, проходящие у нас в настоящее время, приурочены к концу тысячелетия. Они, как раз, и призваны к тому, чтобы донести до людей разных религий красоту и немножечко рассказать о ней. В частности, на выставке, посвященной исламу, мы постарались рассказать о том, как это красиво и как это не чуждо нам, на самом деле, хотя, может быть, кажется сначала очень чужим, и рассказать, почему не чуждо, рассказать о едином Боге, о рае, о красоте. Мы старались, и, насколько я слышал, получается!
- Михаил Борисович, для Вас понятие культурный человек и духовный человек - это взаимосвязанные или далекие друг от друга понятия?
- Конечно, для меня понятия культура и духовность - это вещи очень близкие, и, может быть, иногда могут быть одним и тем же. Особенно, если мы возьмем нашу Российскую культуру, когда очень часто именно культура в своем светском виде заменяла духовность в ее религиозной форме, потому что религиозность преследовалась, оттеснялась. А обществу это необходимо, поэтому культура, музеи брали на себя функцию религиозности. Вот мы все время говорим: иконы, взятые в музей: Было время, когда икона, висящая в музее, в какой-то мере, несла ту функцию, которую несла бы она в церкви, и вот протягивала ту дорожечку, ту линию преемственности, которая существовала.
- Скажите пожалуйста, а благодаря чему развивается сейчас, в наше трудное время, Эрмитаж, уровень экспозиций которого, по-прежнему, сохраняет статус крупнейшего музея мира?
- Он правда сохраняет этот статус, более того, он его каждый день отстаивает. Это не просто, потому что надо все время думать о том, что делать. Может быть, нужно не латать дыры, а идти куда-то вперед. Вот приведу такой пример! Мы нашли способы убедить крупную компанию потратить 2,5 млн. долларов на то, чтобы именно Эрмитажу помочь сделать целую систему нового электронного общения со зрителями. Компьютерную галерею, киоски - все это можно найти на нашем WEB-сайте. И теперь в каждом разговоре: "Какой у вас потрясающий WEB-сайт! Как Вы ухитрились уговорить IBM это сделать?" Понимаете, вот! Нужно искать те вещи, в которых мы можем сделать прорыв! Доказать и показать те вещи, что мы уже сделали, и тогда потянется все остальное. Нужно думать не только о прохудившейся крыше, нужно реставрировать что-то, что будет новым. Вот в здании Главного штаба, которое нам дано, много времени думали, что делать. Все говорят, нужно вложить миллионы, чтобы сделать там ремонт, и затем делать музей. Правильно, это нужно делать, и мы делаем схемы, ищем инвесторов, но параллельно мы делаем то, что мы можем сделать сами. Мы открыли там уже новые галереи, и все приходят в восторг. Никто не ожидал, что такие вещи есть в Эрмитаже, что их можно отреставрировать и показать прикладное искусство эпохи Ампира. И это доставляет всем радость! Сколько петербуржцев радуется тому, что открылись, наконец, первые Эрмитажные галереи в Главном Штабе! Вот, наверное, так. Во всяком случае, все время что-то такое работать, придумывать...
- Я не могу не связывать это и с Вашим личным характером. И у меня, в этой связи, вопрос. Михаил Борисович, вот когда в Вашей жизни возникают те или иные кризисные или безвыходные ситуации, как Вы находите выход, Ваши первые действия?
- Во-первых, я не связываю это с моим личным характером, просто стараюсь соответствовать тому велмкому учреждению, в котором я живу. А когда происходят сложные ситуации, одно точно знаю, что я злюсь. Когда я нормально злюсь, тогда все дальше получается.
- А потом все таки действуете?
- Злюсь и действую...
- Одни говорят, что современная Россия вышла из духовного кризиса, а другие говорят, что страна остается в духовном кризисе. А что бы Вы сказали о духовности в нашем обществе?
- Я думаю, что никакого духовного кризиса у нас нет, думаю, что даже конфликты духовные, которые у нас существуют в стране, это результат обостренного интереса к духовности. И эти конфликты, споры и диспуты подтверждают то, что людям интересно спорить о духовном. Так что, я думаю, что все не так плохо. Россия, как всегда, одно из самых интересных мест на Свете!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Вы можете заказать любимую песню из фонотеки радио, и она прозвучит в ближайшее время. |
Звучало в эфире
%htmlsongs% |
|
|
|
|
|
|
|
On Air |
|
|
| Следующая песня: |
| %nextsong% |
|
|
|
|
|
|
